По порядку:
читать дальшеОни были настолько пьяны в тот вечер в баре, что помимо Джен, с которой мы удержали связь, о моем существовании никто не помнил. Память вернулась по мере знакомства. Я снова оказалась в своей излюбленной роли – самой младшей в веселой и давно знакомой с друг другом компании – им где-то по 25-30.
Большую часть машин бросили у дома Джен – так дешевле – и поскольку мне надо было вернуться рано утром воскресенья, я оказалась за рулем в компании двух молодых людей.
Я честно предупредила, что не знаю дорогу, мало была на хайвэе и все такое прочее. Он улыбнулся, сел на переднее сиденье и мягко сказал: «Не волнуйся, я все покажу».
«Ага,» - отозвалась я, пытаясь не смотреть на плечи древнегреческого атлета, залитые голливудски-бронзовым загаром. Квалифицированным строителям очень неплохо платят, и к тому же, они свободны бросать работу, чтобы путешествовать неделями по лесистым горам Бритнаской Колумбии или полтора года автостопом по всей Европе.
В ту среду, в Карме – музыкальном баре по соседству, он держал аудиторию переливами губной гармошки и гитары, страстью и энергией напева, из которого я за разговорами соседей не смогла понять не слова, и всем тем пламенем, каким он мне казался. Впрочем, не только мне, ибо Дэйна – душа компании, кто всегда бросит нужную шутку; наловит больше всех нежно-серебристой форели и закоптит ее на костре так, что она сравнится с блюдами лучших ресторанов; починит все что угодно и конечно же, – вечером возьмет в руки гитару.
Я, наверное, преувеличиваю. Но я пристрасна и безрассудна, и – черт знает какое найти слово, потому что нельзя влюбиться в человека после всего двух дней знакомства...
А еще он готов сломать себе шею на скалах, заблудиться в пещерах и рухнуть с дельтопланом – он из тех, кто бесрассудно любит реально грозящие смертью ситуации, и ищет их, доказывая себе и миру, что нет ничего неаозможного. Стоп, и этот человек обещал взять меня в следующее воскресенье в мой первый альпинистский поход? Ой... «Я тебя совсем мало знаю. А горы, они все выдают». Я процитировала ему Высоцкого...
Он был с работы и сидел наклонившись вперед и полуобернувшись, чтобы одновременно беседовать со мной и с Робином на заднем сиденье, и от этого был так близко, что смесь запаха незнакомого деодоранта и разгоряченного тела, вкупе с тем, что через месяц он уезжал из Калгари надолго – возможно, на год, заставляли судорожно вцепиться в руль и смотреть за дорогой, сосредоточиться на дороге – благо, высокоскоростной хайвэй, только чтобы не позволять мыслям разбрестись в ненужные стороны. Потому что мне ну никак нельзя было в него влюбляться – мне не до того, и он уезжает, и его безупречная вежливость и внимание были из тех, что свойственны джентельменам, благородно наливающим молоко приблудной кошке. Никак нельзя было – тем более что в Карме, помимо беглой улыбки, когда мы столкнулись у туалета, он даже не взглянул на меня дважды. Ну никак... Но... почти не было темы, на которую у нас бы не сошлись взгляды, и интереса, на который один из нас не ответил «Я тоже». И он чем-то безумно похож на Кибу из Волчьего дождя – та же непокорная грива волос, синие глаза, решимость и неведомая другим цель... И диалог, по пути туда, звучавший утонченным издевательством:
- В Москве много бродячих собак (stray dogs).
- Ты любишь бродячих собак?
- Ага. Они очень умные – умеют путешествовать в метро...
- И свободные... как волки...
Как и положено одинокому волку, он унес свою палатку чуть дальше основного лагеря, под свод деревьев на откосе у речки. И мимоходом поинтересовался, как я. Я честно сказала, что Джен отдала мне и еще одной девушке вторую палатку, так что у нас все в плрядке. Он сказал, что это замечательно, и помог мне забить колышки. А потом добавил, что все будут пить и шуметь, и что если я люблю тишину и звук бегущей воды, то могу перебраться к нему. Всего моего рассудка и силы воли хватило только на то, чтобы благодарно-безразлично поблагодарить, и сказать, что я буду иметь это в виду...
Палатка так и простояла пустая – та девушка тоже нашла другую компанию.
To be continued...