Они вошли в мою жизнь непритязательной московской зимой. Я возвращалась домой из школы, своей обычной дорогой в самый обычный школьный день, мимо парка с огороженным детским уголком. А затем мир дрогнул.

Потому что на полянке за забором, нарушая законы мироздания, валялась вороная лошадь, разбрызгивая снег своей сияюще-черной гривой и пофыркивая от удовольствия.

Так начиналось. И было много всего. Был ипподромский Ревень, с которым я гордо заявляла, что никакой секс не сравнится с галопом (хотя мне было не с чем сравнивать). Полковой Батист, ловивший меня, когда я теряла равновесие после прыжка и благодарно утыкалась в его теплую шею, стараясь не сползти с седла - он умер от столбняка, потому что в полку не хватало денег на вакцины. Был сиреневый на закате песок Египетской пустыни и провожавшие нас лаем бедуинские собаки - единственный день десять лет назад, запомнившийся навсегда. И еще много-много... а стало главное: незабываемое, когда вы выходите на линию перед прыжком, и твой партнер подбирается, ты чувствуешь каждым нервом его возбужденное напряжение, и тот момент - как самолет на взлетной полосе - когда собранная рысь переходит в собранный кантер, момент - когда надо слиться и не мешать, а затем - прыжок, и все, ты ничего не контролируешь в это мгновение, и только можешь доверять, что вы все сделали как надо перед заходом...

А потом они ушли. Потому что 4 года назад я сказала себе, что у меня все равно нет времени как следует заниматься, так что хватит напрасно переводить деньги. Но вместе с ними ушло что-то еще... Что-то, что я осознала только сейчас, проехав мимо левад к манежной парковке, при виде их - залитых солнцем, любопытно глядящих. То, что после сегодняшнего урока, мне уже никогда не придет у голову самонадеянно выбросить и думать, что я смогу без этого жить.